Американские ученые считают, что развитие болезни Паркинсона можно предсказать как минимум за 15 лет до ее развития. Человек жалуется на расстройство сна.
Мой папа умер в 1995 году. У него был паркинсонизм. Перед тем как заболеть, он очень заботился о своем здоровье. На полном серьезе. Житья с ним не было. Даже пшеницу проращивал. Голодал регулярно, по графику, аж по 21 дню. Жуть! А начиналось даже очень весело. Папа в гараже весь свой инструмент аккуратно разложил и мелом обвел, чтобы было видно, все ли на месте лежит. Если что-то за чертой не обнаруживал, тут же начинал беспокоиться: куда делось, кто взял, почему на место не положил. Контролировал… Но сначала все-таки человек теряет интерес к жизни, а потом уже появляются симптомы, по которым ставят диагноз болезнь Паркинсона.
Папа болел 5 лет и умер не от паркинсонизма. У него аденому удалили как-то не так, моча через трубку в животе выходила. Я не очень вдавалась в физиологические подробности болезни. Мне было важнее его к Богу привести. Привезла ему Библию и весь год до его смерти мы провели в душевных беседах. Мама была еще энергичная и сильная. Казалось, будто папину потерю интереса к жизни она своей энергичностью компенсировала. Но похоронили папу, и у мамы тоже начался паркинсонизм. Я решила, что она насмотрелась, надумала себе симптомы болезни. Маму поили «Циклодолом». На листке вкладыша была сухая информация, она ни о чем не говорила, только пудрила мозги. Наверное, всем паркинсонистам назначают «Циклодол», он действительно действует на психику.
Моя мама лепила «свою больную реальность» очень изобретательно и с юмором, присущим ей по жизни. Меня она быстро перестала узнавать. То она находилась в каком-то пансионате, а я у нее была обслуживающим персоналом. То я была у нее девушкой в услужении, причем нас было человек 12. А вот моего брата она всегда принимала за него самого. За счет сердца она держалась очень долго, хоть все тело высыхало. Аппетит был, как у троих здоровых мужиков, я ее никак не могла накормить. Больное сердце у мамы было с детства. Ей не разрешали из-за этого рожать ни брата, ни меня. Говорили, сердце не выдержит. А оно столько всего выдержало!
Ну так вот, теперь про суицид. Мама все время прятала от отца веревки и пояса от халатов. У него были такие мысли и даже попытки суицида. А маму удерживало от таких мыслей то, что она боялась моего брата Сашу одного оставить. У него был диабет. Я давно подозревала, что у них существовали какие-то кармические связи. Мой брат Саша после смерти мамы и полгода не прожил.
А еще был случай. Однажды прошлым летом полощу белье в саду, у колонки. Знаю, что Саша спит. Мама уже давно сама не вставала с постели. Вдруг вижу, она по двору идет. Я ее потихоньку вернула, уложила. Через некоторое время опять идет. Думаю, посмотрю, чего же она хочет. А она зовет соседку, потом ко мне обращается, спрашивает, нет ли сахара, но меня не узнает. Интересно: на веранде у нас на столе стоит сахарница, она же мимо нее проходила. Нет, думаю, что-то тут не так… Стала расспрашивать маму, зачем ей сахар. «Ну как же, — говорит, — он же лечит». Тут до меня дошло! Я бегом к Сашке, растолкала его, напоила сладким чаем. Он немного отошел. А маму пришлось почти отнести в кровать. Как она учуяла нечеловеческим каким-то чутьем, что у ее сына началась диабетическая кома?! Какая нечеловеческая сила подняла ее с постели и поставила на ноги?! Ведь мама не соображала, что она делает, но чувствовала, что надо спасать своего дитя.
Людмила, Киров