Современные методы диагностики — это величайшее благо и для больных, и для врачей — и тем, и другим необходим точный диагноз. Но иногда так хочется, чтобы его не было.
Первый случай
У 16-летнего юноши обнаружили смещение срединного эха влево на 11 мм. Очень тревожный сигнал, требующий вмешательства нейрохирурга. Но парень не жаловался на здоровье. Правда, у него была несколько увеличена окружность головы, но никаких неврологических отклонений не выявлялось. В юноше чувствовалась одаренность. С утра до вечера он усиленно занимался, готовясь к поступлению в институт. Компьютерные томограммы головы указывали на открытую водянку мозга правого полушария. Мозговое вещество уменьшено в размере, его место занимала цереброспинальная жидкость. Много ее было и в левом полушарии. На первый взгляд, надо срочно отводить избыточную жидкость из мозга в брюшную полость, то есть делать шунтирование. Но сопоставив данные компьютерной томографии с самочувствием молодого человека, врачи пришли к противоположному выводу. Гидроцефалия у мальчика с первых дней его рождения. Организм, прежде всего головной мозг, хорошо приспособился к работе в таких условиях. Если поставить шунт, резко нарушится сложившееся равновесие, что может спровоцировать каскад осложнений, вырвав тем самым юношу из полноценной жизни. И врачи воздержались от операции. …Прошли годы. Молодой человек блестяще окончил университет, женился.
Второй случай
У человека обнаружена давняя доброкачественная опухоль шейно-грудного отдела спинного мозга с небольшими выпячиваниями, мешающими, но не препятствующими полноценной трудовой и семейной жизни. Диагноз доказан и магнитно-резонансными томограммами. Как быть? Опухоль! Есть что убрать, надо оперировать. Чем раньше, тем лучше. Неужели ждать, пока больной перестанет ходить? Но качество жизни после даже удачной операции, исходя из особенностей распространения опухоли, скорее всего ухудшится. Это чревато атрофией конечностей. Что лучше? Резко ускорить то, что может наступить через годы? Не правильнее ли наблюдать, сохраняя удовлетворяющее пациента качество жизни? Опытный доктор, прежде чем решиться на операцию, хорошенько подумает.
Третий случай
У молодой женщины за 2 года случилось три эпилептических приступа. Тщательно обследовав ее, врачи обнаружили большую внутримозговую опухоль в левой лобной доле, но никакого отека, смещения или деформации ликворных пространств не зафиксировали. Через год МРТ повторили: опухоль не растет или рост ее минимальный, но есть причина — опухоль, ее надо удалять. А вот как раз удалять не надо! Наблюдать и давать противосудорожные препараты — да. Не исключено, что больная будет практически полноценно жить еще много лет, а хирургическое вмешательство может подорвать здоровье, да и от операционных осложнений гарантий нет. До эры КТ-МРТ такого больного никто бы не трогал, а вмешались бы, когда начались серьезные проблемы.
Вывод: раннее выявление диагноза, конечно, необходимо, оно позволяет упреждать события, но бывают случаи, когда вмешиваться в естественный ход жизни очень рискованно.
Четвертый случай
Больной 73 года. На магнитно-резонансных томограммах была четко видна большая менингиома задней черепной ямки с исходным ростом из правой пирамиды височной кости. Опухоль — по всем признакам давняя, доброкачественная — смещала ствол мозга. По снимкам показана операция. Семья в смятении.
А пациентка, остроумная женщина, в хорошем настроении и с легким юмором, увлекательно рассказывала про свою бурную жизнь. Это тоже важно для уточнения истории болезни. В анамнезе — диабет. Давно снизился слух на правое ухо. Лет 10 назад стало порой пошатывать, в последние годы появился страх перед падением. Иногда, когда быстро пила воду, поперхивалась, изменились вкусовые ощущения. На пенсии, но активна: читает, смотрит телевизор, ходит в гости. Головной боли и других страданий нет. Об операции и слышать не хочет. Нет признаков внутричерепной гипертензии.
Ясно, что организм опухоль принял как свою родную. А операция — это большой риск: огромная опухоль находится рядом со стволом мозга. Тяжелое хирургическое вмешательство грозит большими проблемами. Оправданно ли такое избавление от опухоли у нестрадающей больной? И есть ли сейчас необходимость в хирургическом лечении? Ведь беда может случиться раньше, чем это произойдет естественно.
Вывод: мы — за точный диагноз, но против его обязательности.