Это шуточное пророчество когда-то имело практический смысл. Стремиться, чтобы все зажило до свадьбы, действительно стоило, — на кону стояло слишком многое.
Девка не здорова — извольте раскошелиться
Смотрины невесты были ответственным и опасным действом. Первый этап — сватовство. Если после приезда сватов и первого выхода девушки заключался предварительный сговор о свадьбе, для нареченной невесты наступали напряженные дни. Облегчало положение лишь то, что ее освобождали от тяжелых полевых работ. В остальном — запреты. Например, ограничивались передвижения. По своему двору — да, по родным — можно, а вот за околицу — ни-ни.
Недели через две — смотр приданого. После него девушка практически переходила на тюремное положение. Да, ее освобождали вообще от всех работ — даже по дому. А о том, чтобы выйти со двора, не могло быть и речи. Не разрешалось даже выходить из дома. Исключение — в церковь, да и то в сопровождении родителей. А все потому, что еще через две недели обычно назначалось самое ответственное событие. Невесту отводили в баню, и там уже будущая свекровь в сопровождении свахи или повивальной бабки осматривали ее тайно. Девственность или ее отсутствие на самом деле волновали мало. Даже наличие ребенка иногда считалось плюсом, своеобразной печатью «годен», поскольку точно сможет рожать детей. Зато малейшая болячка, царапинка, шрам и даже банальный насморк, не говоря уже о перенесенных переломах, становились серьезным препятствием. В легких случаях семейство невесты могло отделаться увеличением приданого — дескать, если уж девка не вполне здорова, то извольте раскошелиться. В более серьезных свадьба отменялась — невесту объявляли «бракованной». Именно поэтому ее держали под колпаком, а ушибы и царапинки старались залечить именно до свадьбы.
В сбережении здоровья девушек до свадьбы был еще и другой смысл. Всегда найдутся люди, которых данный брак не устраивает. И они могли организовать «порчу невесты». В ход шло все — от колдовства и заговоров до отравлений и чисто женских хитростей. Свидетельством тому — целая серия скандалов, которые сопровождали браки первых царей из династии Романовых.
Для царевой радости не годна!
Царь Михаил Федорович в 20 лет изъявил желание жениться. В суженые бояре рекомендовали дочь бедных коломенских дворян Марию Хлопову. Девушка ему очень понравилась, и дело шло к венцу. Но внезапно она заболела. Конкретно — «рвало и ломало нутро и опухла была». Причину установили быстро: неопасное отравление сладостями. Но было поздно. «Порченую» невесту и всю ее родню сослали в Тобольск. И только потом выяснилось, что испорченный десерт девушке подсунули с подачи матери жениха. Ее не устраивала кандидатура — на сына у мамы были свои виды.
Подобное произошло и с царем Алексеем Михайловичем. Первая попытка жениться окончилась конфузом, а ведь дело зашло далеко — невеста, Ефимия Всеволожская, получила от царя платок и кольцо. Именно так выглядело обручение на Руси в XVII веке. Но когда ее вводили в царскую палату, чтобы официально наречь царицей, она упала в обморок. Вердикт: «Девица некрепкая, для царевой радости не годна, подсунули ее воровским умыслом». Невесте и ее отцу — ссылка в Тюмень. А причина снова была проста: девушке слишком туго заплели косу и сильно затянули шейное ожерелье. То, что она здорова, все-таки выяснилось, ее даже вернули из ссылки, но было поздно — царь уже женился.
То же самое произошло, когда Алексей Михайлович, овдовев, собрался жениться второй раз. Теперь уже монарх выбрал невесту сам — послушницу Вознесенского женского монастыря Авдотью Беляеву. И все бы было ничего, но голландского доктора, который осматривал невесту, подкупили. Он вынес вердикт, что девушка не может быть царицей, поскольку имеет серьезный физический изъян. Какой именно, не уточнялось. Нет, он и впрямь был: неправильный большой палец на ноге — слишком отставленный в сторону. В результате царицей стала Наталья Нарышкина, которая родила мужу мальчика, будущего Петра I. А предыдущую невесту сослали в Сибирь. У нее, увы, «до свадьбы не зажило».